Третье "Мерси"

Третье "Мерси!"

Шаргородский Андрей

 Рассказ

 Познакомились мы с Ирой в институте, где она работала. Мы тогда только начали изучать станки с программным управлением, и нас направили в научно- исследовательский институт, который и занимался их внедрением в производство. Она работала в отделе подготовки программ, и я, увидев её, сразу влюбился. После института бегом прибежал к проходной того заведения и стал ждать, когда она выйдет, спрятавшись за газетным киоском. Вышла Ирочка вместе со всеми в начале шестого и направилась на трамвайную остановку. Когда эта красавица дождалась своего трамвая и стала в него садиться, то я выбежал из своего укрытия и запрыгнул на подножку. Наблюдая за ней с задней площадки, я понял, что её никто не провожает, так как она всю дорогу смотрела задумчиво в окно. Остаться незамеченным мне не удалось, так как к конечной остановке мы остались в салоне трамвая вдвоём.
– Привет! – обратив на меня внимание первой, заговорила она.
– Привет! – ответил я, пытаясь сделать вид, что наша встреча совершенно случайна, и я ужасно удивлён.
– Плохо! – сказала она и отвернулась.
– Что плохо? – удивился я.
– Плохо играешь, артист из тебя не получится!
– Я? – не зная, что ответить, я попытался выразить удивление с возмущением одновременно.
– Зачем прятался за киоск? Зачем за мной следишь? Что ты захотел узнать? Где я живу?
– Да! – вздохнул я. – Захотел познакомиться с тобой, поэтому и прибежал после занятий.
– Ну, так знакомься, – улыбнулась она.
– Миша! – я протянул руку. – Меня зовут Миша. А вас как, прекрасная девушка?
– Меня Ира. За прекрасную девушку – мерси!
Трамвай остановился, и водитель объявил, что остановка конечная. Я выскочил и подал ей руку, пытаясь показать свою воспитанность.
– Второе «мерси» вам, сударь! – ответила она.
– Обожаешь французские романы? – не удержался и спросил я.
– Нет, просто нравится этот язык. От него веет романтизмом.
– Можно тебя проводить?
– Провожай! – опять улыбнулась она.
– Ира, а можно тебя пригласить в кино или в парк погулять?
– Что, прям так сразу?
– Ну да! А то ты сейчас дойдёшь до дому, скажешь «пока!» и убежишь.
– А ничего, что я тебя старше лет на пять? – она остановилась и пристально посмотрела мне в глаза.
– А что тут такого?
– Сейчас – ничего. А потом женимся, станем взрослеть, тебе будет сорок пять, ты ещё будешь мужчина в самом расцвете сил, а я превращусь из привлекательной девушки в бабушку. Как тогда?
Слушая её, я оторопел и не знал что ответить.
– Ладно, шучу я! – засмеялась она. — А то, вижу, от такой перспективы у тебя любовь вся испарится! Пойдем, тут недалеко.
Она взяла меня под руку и потащила к красивому домику, стоящему в стороне от дороги.
Когда подошли к калитке она остановилась и стала серьёзной:
– Хотя дома никого нет, я тебя приглашать не буду. Тем более тебе пора. Ты где живёшь?
– Далеко, на Мира!
– Ого, тебе ещё час добираться. Давай, беги!
Она повернулась и вошла во двор.
– Ира, когда мы увидимся?
– Что, не расхотелось?
– Нет!
– Тогда слушай! Мне болтаться по парку и трепаться о всякой всячине не очень хочется. А вот в ресторан с тобой сходить могу. Если, конечно, у тебя денег хватит. Если не передумаешь, приходи в субботу, в шесть часов.
Она улыбнулась издевательской улыбкой и ушла.
Всю дорогу домой я вспоминал наш разговор и понимал, что она так меня проверяла. Видит – студент, у которого ветер в карманах. Какой там ресторан! Но я твёрдо решил до субботы найти денег, чтобы хотя бы ещё раз увидеться с ней.
Но где взять такие деньжищи? Мама не даст, занимать не хотелось. Поэтому решил спросить у Игоря из соседней группы, как устроиться разгружать вагоны.
– Понимаешь, старик, там пахать надо, а ты не совсем похож на человека, который будет таскать мешки.
– Буду. Деньги очень нужны.
– Зачем?
Тут я решил не врать ничего и просто всё ему рассказал.
– Да, понимаю. Тогда давай так: завтра возьми с собой одежду для работы – и после института, часика в четыре, пойдем.
Так я оказался в «бригаде студентов», как нас все называли.
Вечером, когда закончили разгрузку, я еле стоял на ногах от усталости, но ожидание приятной встречи с Ирой, очень быстро привело меня в чувство.
В субботу, ровно в шесть часов, я стоял под её калиткой и уверенно давил на кнопку звонка. Вышла женщина.
– Здравствуйте! – поприветствовал я, предполагая, что это её мама. – А Ира дома?
– Здравствуйте, дома! – ответила она.
– А можно её позвать?
– Дело в том, что она неважно себя чувствует и вряд ли захочет выходить.
– А вы скажите, что пришёл Миша и готов пригласить её на ужин в ресторан, – как бы хвастаясь, заявил я.
– В ресторан? Вы?
– Да, а что?

– Да нет, ничего, просто по тебе, молодой человек, не скажешь, что ты можешь пригласить девушку в ресторан. Ну ладно, стой пока здесь, я сейчас у неё спрошу.
Женщина ушла, а я стал осматривать двор из-за забора. Через минуту она вернулась и, открыв калитку, пригласила зайти:
– Придётся подождать, Миша!
Мы зашли в дом, меня усадили за стол, который стоял в гостиной, и мама Ирины начала разговор, чтобы скоротать время.
Сначала мы с ней познакомились, а затем начались расспросы, которые закончились только тогда, когда к нам вышла Ира.
Светло-синее платье, которое она надела, делало её просто неотразимой. У меня даже перехватило дух.
– Привет! – весело сказала она. — Я готова!
– Привет! – еле выговорил я. – Ты такая красивая!
– Правда? – чуть смутилась Ира.
– Да!
– Ну, тогда пошли, что расселся?
Через час мы уже сидели за отдельным столиком в углу большого зала нашего самого крутого ресторана. Звучала музыка, и парочки в танце кружились возле сцены. Принесли меню.
– Что ты будешь? – спросил я у моей красавицы.
– Закажи сам, — тактично ответила она, так как не знала, сколько денег у меня в кармане. Я пробежался по меню и, когда официант подошёл снова, стал диктовать:
– Бутылочку шампанского, два салата, две отбивные и сок!
– Миша, давай лучше закажем вина вместо шампанского!
– Хорошо, принесите хорошего красного креплёного вина! – попросил я у официанта и он, кивнув, удалился.
Весь вечер мы веселились, много болтали и даже заказали ещё вина. После одиннадцати музыка смолкла, и мы решили уходить. Когда я рассчитывался за ужин, Ира с интересом наблюдала за мной. И только возле калитки, когда мы дошли до её дома, не выдержала и спросила:
– Деньги где взял? Надеюсь, мы не стипендию твою только что просадили?
– Нет! Стипендию я отдаю маме. А эти деньги я заработал.
– И где же?
– Вагоны разгружал.
– Ты серьёзно?
– Да, а что, тебе неприятно?
– Нет, наоборот. Молодец. Ты меня удивил. Но уже поздно, поэтому беги, а то на автобус опоздаешь, они до двенадцати ходят.
– Ничего, я пешком дойду!
– Нет, Мишенька, – впервые она назвала меня так, – надо идти домой. Меня сейчас всё равно мама загонит, а так давай завтра встретимся, просто погуляем.
– Хорошо, а во сколько?
– Приходи к двенадцати.
Она зашла в калитку, улыбнулась мне, а затем выскочила и нежно поцеловала.

Как добрался домой, я не помню, но не потому, что в голове шумело вино, а потому, что был просто счастлив.
Первый раз я увидел «это» в следующее воскресение. Мы просто гуляли в парке, и у неё неожиданно пошла из носа кровь. Сильно пошла. Я попытался усадить её на скамейку, но она просила как можно скорей отвезти её домой. Пока доехали на такси, два её платка были в крови. Она забежала во двор, сказав только, чтобы я не ждал, и быстро скрылась в доме. Потом это повторилось ещё и ещё. Мы, встречаясь, не говорили об этом, но однажды я не выдержал.
– У меня так называемая болезнь Верльгофа, – ответила она.
– Первый раз слышу. Что это за болезнь такая?
– Долго рассказывать, ты всё равно не поймёшь.
– Нет, Ирочка, погоди. Ты мне не чужая, поэтому расскажи всё-таки.
– Понимаешь, болезнь эта редкая, поэтому лечить её хорошо ещё не научились. А самая большая неприятность этой болезни – частые кровотечения. Помнишь?
– Тогда, когда кровь шла из носа, и мы не могли долго её остановить?
– Да, только кровь часто идёт не только из носа, а со всех мест, где есть слизистая. Понимаешь?
– Ну да, из носа, изо рта!
– Боже, какое дитё! – Она впервые засмеялась.
– Что ты смеёшься? Что я такого сказал?
– Слизистая, Мишенька, у женщин не только в носу и во рту. И вот это обстоятельство доставляет мне массу неудобств. Теперь понятно?
– Теперь понятно. Даже очень понятно, почему ты часто не выходишь гулять, когда я прихожу.
– Молодец, дошло.
– Так, а почему не лечится?
– Да всё они уже перепробовали, теперь вот кровь заставляют переливать. Чтобы тромбоциты в норму привести.
– Так переливай!
– Не всё так просто, Миша. У меня, помимо всего прочего, и кровь ещё редкая.
– Какая?
– Первая, слава Богу, положительная.
– Почему редкая? Я слышал, что самая редкая – четвёртая!
– Миша, моя кровь подойдёт к любой группе крови, если понадобится. А вот мне можно переливать только такую же, первую группу. Поэтому её нужно ещё найти, так как переливать нужно свежую кровь.
– А может, моя подойдёт?
– А у тебя какая?
– Понятия не имею.
– Ну, тогда шансов мало. Ладно, пойду я, Мишенька, домой, голова кружится. Приходи ко мне завтра на обед, в два часа. Хорошо?
– Хорошо, Ирочка, приду.
Она поцеловала меня и, улыбнувшись, убежала.
Весь следующий день мы провели вместе. Она лежала в кровати, а я ей читал «Мастера и Маргариту». Сама она не хотела читать: роман ей не нравился, и я решил ей прочитать только главы, в которых рассказывалось о похождениях Воланда и его свиты в Москве. Сначала Ира не проявляла особого интереса, но потом втянулась, и ей стало нравиться. Вечером я ушёл, только когда она заснула. Тётя Тоня меня проводила, тяжело вздохнув, и я быстро побежал домой – делать курсовую работу.
В понедельник я отпросился со второй пары и отправился на станцию переливания крови. Я сдал кровь на анализы, чтобы определить группу крови. Когда был готов результат, я почему-то был уверен, что у нас с Ирой одинаковая группа крови, и не ошибся. Однако, как мне стали объяснять, этого недостаточно, чтобы стать донором Недельная диета, воздержание от курения и алкоголя, от лекарств и специальные рекомендации для того дня, когда будут брать кровь, – вот неполный перечень того, что мне сообщили. Я был на всё согласен и бегом побежал на работу к моей любимой. Когда она выслушала мой сбивчивый рассказ, то сообщила, что и это ещё не всё. Даже если я всё так и сделаю, нужна будет проверка на совместимость.
– Всё подойдёт, – стал её успокаивать я, – ты что, не замечаешь, что мы с тобой как близнецы? Мы за три месяца даже ни разу не поссорились!
– Ладно, близнец, иди домой и делай уроки, а в субботу приходи.
– Я до субботы не выдержу, приду в пятницу вечером, можно?
– Можно. Конечно, можно, я буду ждать. Пока!
Она чмокнула меня в щёчку и скрылась за дверями своего НИИ.
И вот наступил тот день, когда я был допущен к сдаче крови, чтобы помочь своей девушке. Как назло, лил дождь, и трамваи остановились. Пока я пешком добрался до здания станции, то вымок до нитки. В коридоре сидели разные люди и ждали очереди. Я записался в регистратуре и тоже сел ждать. Скоро меня вызвали и показали, куда идти. Врач поинтересовался, позавтракал ли я, не пил ли накануне, и, после всех расспросов, проводил к кушетке. Предупредив об особенностях отбора крови на тромбоциты, он подозвал медсестру.
– Доктор, только, пожалуйста, не перепутайте, эта кровь для Ирины Касачёвой!
– Спокойно, мы всё знаем, и давайте договоримся: мы, так же, как и вы, молодой человек, собираемся ей помочь, поэтому мы с вами заодно! Только успокойтесь и выполняйте то, что вам скажет медсестра. Я буду рядом и всегда готов помочь в случае чего.
Я не знаю, что он имел в виду, сказав «в случае чего», но мне как-то стало легче, и я перестал волноваться. Дальше всё было как во сне, и, хотя процедура была долгой, для меня всё прошло хорошо. После всего этого я получил справку об освобождении от занятий, талон на бесплатное питание и вышел на улицу. Кружилась голова, но я всё равно решил ехать к ней.
Дома у них никого не было. Соседка, которая вышла из соседнего дома, сообщила, что час назад Иру и её маму забрала «скорая». Через час я их нашёл в областной больнице.
Ирочка лежала в палате. Меня пустили к ней. Рядом с кроватью сидела Антонина Семёновна и плакала. Когда я подошёл, она обняла меня и сообщила, что Иры больше нет.
– Кровоизлияние в мозг. Всё так быстро произошло, что врачи ничего не смогли сделать, – она села и снова заплакала.
У меня почему-то слёз не было.

– Последнее, что она попросила, так это передать тебе третье «мерси!».

 Прошло много лет. Жизнь меня бросала с севера на юг, с запада на восток, менялись города, жёны и внешность. Оставалось неизменным в моей жизни только одно: где бы я ни был, каждый год 31 декабря, в день смерти Ирочки, я иду и сдаю кровь. Кровь на тромбоциты. И хотя это слабое утешение, но именно это обстоятельство помогает мне жить.